В неописуемый восторг мы приходили, когда выпадал снег. В моём раннем детстве зима была строга морозами, но и обильна снегопадами.
После завтрака мы с санками бежали на горку. Санки, не останавливаясь, выруливали почти до самого берега моря. Холодно нам почти никогда не было, а вот жарко, пожалуй, всегда. Хорошо особенно было тем, кто брал с собой запасные варежки.
Нам, в принципе, тоже неплохо было. На обед мы домой не ходили, чтоб не закрыли до вечера.
А вот к любимой бабушке всегда забегали перекусить да и передохнуть чуток. Бабушка была нашим другом, поэтому никогда не выдавала наших тайн.
Даже когда мы с подругой Наташкой провалились с коньками по пояс в ледяную воду полыньи, вырубленной рыбаками, а в другой раз — уже по колено, прыгая по льдинам весной, — тоже не ругала.
Причитала, что в гроб сведём, приказывала головой думать, называя даже умными детьми, — отчего стыд больше пробирал.
На коньки стали мы ещё до школы. Но они были двуполозьевыми. Первые, настоящие «Снегурки» появились у Наташи. Её отец, дядя Толя, прикрутил винтами прямо на ботинки.
Это было настолько удобно, красиво, что все стояли и смотрели, как она легко скользит по льду, выписывая разные фигуры. Дать покататься кому-то она практически не могла, так как носила очень маленький размер обуви.
У меня настоящие коньки появились немного позднее, но всё же я успела ещё накататься всласть.
А однажды они даже мне послужили средством передвижения по всему городу, который стал внезапно катком сплошным, и пройти не было никакой возможности. Очень были удивлены и бабушка, и друзья, когда я к ним зарулила.
В снежки играть не любила, не получала удовольствия почему-то от ударов по голове или спине, а вот снежные укрытия строила старательно, любила в них играть.
Снежные бабы стояли в каждом дворе и огороде. Некоторые даже дожидались весны.