Все совпадения - вымышленны . Все события произошли не у нас а в соседнем районе , высоко в горах
Так , на всякий случай ...
Все началось с безобидной вечеринки в семействе Утюкиных по поводу дня рождения. Лялечке исполнилось четыре годика. Воспитанный на кровожадных голливудских мультиках избалованный монстрик. Поздний ребенок… Что тут сказать?
Даже родители гостей были намного моложе хозяев. Михаил Петрович любил такие мероприятия со своей точки зрения. Подразойдясь на алкогольных парах он втихаря пощипывал двух очаровательно пухленьких соседок.
Марина Дмитриевна, не оставаясь в долгу, брудершафтила с мужьями этих свиристелок, которые и целоваться-то как следует не умели.
Опыт – все-таки есть опыт. Жаль, что приходит он тогда, когда уже не столь необходим.
Основные гости, съев кучу бисквитов и мороженок, сильно визжа, резвились в детской. Хозяйка дома трепетала как газель при каждом детском крике, но тут же успокаивалась под нежно-снисходительный взглядом мужниных глаз, серых с поволокой.
Ах, эти глаза… Она утонула в них двадцать лет назад. А сейчас – ревновала.
То ли это обстоятельство, то ли коньяк, "отполированный" шампанским, а позднее и пивом, - Утюкины после долгого перерыва имели сегодня страстную ночь любви.
Наутро был понедельник. Выходной. Можно и поспать подольше.
Лялечка, как все маленькие дети по утрам выходного дня становилась не даром, а наказанием господним. Имея свободный доступ в спальню родителей, юная хулиганка тихо проскользнула в альков. Папа похрапывал, отвернувшись к стене. Сон застиг его во время последней попытки натянуть на свое тело хотя бы кончик одеяла.
Волосы спящей мамы были разметанными по подушке, что и побудило ребенка к действиям. Она взяла с туалетного слолика лак для волос с эффектом блонд-платин и щедро брызнула пульверизатором на мамину ночную прическу. Треть роскошной копны цвета воронова крыла стала белой. Лялечка поняла: мама проснется – ей несдобровать.
Не долго думая, ребенок, скрывая следы преступления, аккуратно отстриг испорченные волосы маникюрными ножницами, но под самые корешки.
Мама заворочалась и открыла один глаз. Повернув голову на бок, чтобы не отравить ребенка перегаром, спросила:
- Солнышко, а ты почему еще не спишь?
Дочь резонно ответила, подленько пряча за спиной ножницы:
- Утро. Слоники и бегемотики давно проснулись. – И тут же упорхнула к своим плюшевым животным.
Мама в полузомбированном состоянии побрела умываться.
Михаил Петрович досматривал рассветный сон. Фотомодель, обвив его восемью длинными щупальцами громко кричала в экстазе:
- Утюкин! Иди скорей в ванную!
Удивительно быстро для своего остояния он понял: это уже не сон.
Марина Дмитриевна стояла перед зеркалом, держа в руках большую белую прядь волос и истошно орала:
- Боже мой!... У меня лейкемия!
Утюкин попробовал неуклюже успокоить супругу:
- Ну, может мы вчера выпили чего-то не того?
Марина Дмитриевна ухватилась за эту спасительную мысль и тут же вытрясла из супруга все, что он хотел сказать предыдущей фразой.
Муж признался, что сэкономил на коньяке, который купил по дешевке у Васька.
По дороге на рынок он напоминал таксу, упиравшуюся в землю перед барсучьей норой. Но – тщетно. Марина Дмитриевна громко, на всю улицу, трубила в рог и вытянула поводок в струну.
Васек работал и по понедельникам. Его специфический товар требовал больших отступных. Специфичность заключалась уже в наименовании: "дешевый коньяк". Он и сам не знал, чего там подмешано, однако от зелья еще никто не умер, напротив, многие даже хвалили.
Увидев перед собой разъяренную женщину, которая славилась крутым нравом и к тому же держала в руках какие-то белые волосы, Васек почуял неладное.
В разгаре предъявления претензий об угол ларька стройматериалов разбилась единственная "рекламная" бутылка с акцизной маркой. Васек перешел было в контратаку, но…
Вековая пыль на бетонном цоколе вдруг вскипела в химической реакции. Пена оказалась ярко розового цвета.
- Да у тебя там марганцовка подмешана, - вскричала Марина Дмитриевна и начала молотить кулачком и увесистой дамской сумочкой по голове Васька. Благо, что он летом и зимой носил кепку с начесом.
Собралась небольшая толпа. Мимо проходил бухгалтер заготконторы Безымянный. Вчера он тоже брал у Васька коньяк для банкета по случаю скоропостижного ухода на пенсию. Услыхав в чем дело, мнительный человек побежал к знакомому терапевту. Волосы у Безымянного давно выпали, оставив только два кустика для прикрытия ушей. Но старый бухгалтер, как многие представители этой древнейшей профессии страдал геморроем и несварением желудка. На беду, приема у врача ждали две участницы вчерашнего банкета. Тоже конторские служащие с очень похожими проблемами.
Безымянный поделился новостями с рынка.
Через час у дверей врачебного кабинета сидели уже почти все участники банкета. В очереди о чем-то неслышно шептались, обостряя ситуацию.
Пятеро легли на обследование, которое систематически откладывали.
По городу поползли слухи.
Васек дома лечился своим же товаром и искал поддержки у корешей. И таки получал ее, хоть в моральном исчислении, и только до третьей бутылки.
В то время в маленьком городке действовало полсотни подпольных цехов розлива "паленки" и примерно столько же круглосуточных самогонных "точек".
Марина Дмитриевна обладала недюжинным авторитетом. Все женщины, имевшие пьющих мужей (большинство слабой половины населения) подхватили идею на ура.
У городского совета собралась целая манифестация. Доведенные до высшего градуса женщины требовали от городского головы срочно прекратить подпольный оборот дешевого спиртного.
Больная городская голова мэра Стебнюка пригласила в свой кабинет инициативную группу и твердо пообещала дать указания компетентным органам.
В городской поликлинике приобрел исключительную популярность врач-гастроэнтеролог, рано обрюзгший мужчина, никак не являвший собой пример здорового питания.
Больница загудела не хуже рынка.
В милиции и налоговой лихорадочно перебирались все досье на алкогольных торговцев: кого нужно "прикрывать", кого – закрывать, а кому увеличить ставку налога на риск. Детально изучить проблему не давали сигналы неравнодушных граждан. Барабанная дробь перешла в крещендо литавр. Гала-концерт стукачей-любителей.
Начались облавы на бутлегерские притоны. По утрам заработанные ночью деньги уходили на откуп. Излишки товара "сбрасывались" по демпинговым ценам. Налетай, подешевело!
И налетели! Городок, где выпивали и закусывали в основном под подушкой, превратился в кабак под открытым небом. Главный милиционер горько пожалел, что сдал вытрезвитель в аренду под баню.
Туманным утром в городок втянулась колонна из трех военных установок для дезактивации.
Экспресс-вытрезвитель встал армейской палаткой прямо во дворе РОВД.
В реанимации по ночам случались аншлаги. Возвращение из клинической смерти к средней тяжести опьянения "коматозники" сопровождали песнями и интермедиями на тему "Где я?!!!".
Через некоторое время все стихло.
Марина Дмитриевна, в косынке, удовлетворенно слушала отчет городских властей о проделанной работе. Владелицу двух лотков нижнего мужского белья прямо распирало от важности.
Но победа оказалась пирровой.
Пострадали, в общем-то, женщины средних лет, и так уже потерявшие основной, инстинктивный, смысл супружества. Трезвые мужья стали искать утех на стороне.
В городе открылись два "мужских клуба" и три массажных салона. Мужья состоятельных семейств просаживали там большую часть семейных бюджетов. Местная "плешка" работала теперь круглосуточно и без выходных. Город оказался на пороге сексуальной контрреволюции.
Мужья возвращались домой трезвыми, но только под утро.
Кампания за чистоту нравов продолжилась в другой плоскости.
Хуже того, из города стали исчезать бумажные деньги. Их тратили в других населенных пунктах. Страдали от скуки и отсутствия бензина правоохранительные органы.
Стебнюк, обалдевший от женских проблем и милицейских сводок, позвонил бывшему компаньону по бизнесу.
- Да ты не бойся, Вова, я тебя прикрою. Охрана по пути следования – обеспечена. Да. Да. Все будет нормально. Кого ты так боишься. Все свои. Ах жены. Ну наври ей что-нибудь. Когда узнает – поздно будет. Выручай, Вован. Дело – государственной важности.
Через двадцать четыре часа, окольными переулками на одну из оптовых баз заезжала фура. Тихо шуршали шины. Пластиковые бочки с кубанским спиртом бойко, без слов разгружала бригада в явно не рабочей одежде. В складе горели в целях светомаскировки всего две стоваттовых лампочки. Но разгрузка шла как по маслу.
И снова все вернулось на круги своя. Лялечка таки призналась маме в совершенном преступлении. Теперь Васек уже не торгует рядом с вредными для здоровья красками и замазками. Рядом – экологически чистые сатиновые трусы. И постоянный клиент, Михаил Петрович Утюкин, которому иногда становится горько от сознания, что общественная деятельность навсегда отняла у него жену.