Хоронили в этом году в одном из сёл старика. Председателя сельсовета на месте не было (куда-то уехал), директор огрызка от бывшего колхоза, называющего себя теперь частным сельхозпредприятием (ЧСП), скорчив недовольную мину, выделил трактор, чтобы вырыть могилу на кладбище.
Яму вырыли. Несколько десятков родственников, соседей, других односельчан мрачно, без помпы, похоронили человека, помянули за малолюдным столом и разошлись.
Через несколько дней директор ЧСП сказал родственникам покойника, что солярка нынче дорога, ЧСП небогатое – за услуги трактора и тракториста надо заплатить. Около 300 гривен.
Директору – под 50. ЧСП небогатое, но к конторе на работу он подъезжает не на «Запорожце», и даже не «Волгой», а на новой иномарке.
Умершему было 70 лет. Более 50-и из них он протрудился чабаном в родном колхозе, где и оставил своё здоровье. Быть чабаном – это изо дня в день, из года в год ходить в одежде, насквозь пропитанной прелым запахом овец, навоза и ещё чего-то такого, что не поддаётся определению, и от чего люди в галстуках и с папками под мышкой нос воротят.
Это огрубевшее, выдубленное на ветру лицо со слезящимися, красными глазами. Особенно зимой – когда остюки, остатки половы среди соломы, подстилаемой
обильно овечкам во время окота, подбиваются под веки глаз, обсыпают ресницы, лезут в нос… И глаза трёшь, трёшь, а в них только чешется, колется и слезится…
За полвека, отданных своему колхозу, этот человек нажил только соли в суставах рук и ног, позвоночника, да один орден и пару медалей (я писал о нём лет 20 назад).
Это он и сотни других в селе таких, как он, заработали директору ЧСП иномарку и крутой мобильник. Платили за его учёбу в институте, чтобы он стал человеком.
А он выкрутил 300 гривен на похоронах. Стариков в селе много – на похороны всех не напасёшься…
Куда мы идём?
Анатолий Коломиец
Геническая районная газета «Приазовская Правда»
30 октября 2008 год