Многие представители образованной России считали , что конфликт возник на пустом месте. Вопросы веры казались им архаическим пережитком, препятствующим желанному прогрессу.
А события развивались следующим образом.
Франция (католики) и Россия (православные) затеяли 2-х летний спор о «Святых местах», а именно — о Вифлеемском (церковь Яслей Господних) и Иерусалимском храмах (церковь Гроба Господнего). Вопрос стоял так: кому принадлежат ключи от храмов? И тогда в январе 1853г ключи от храмов были демонстративно, с большим шумом, отняты у православной общины, которой они традиционно принадлежали, и под давлением Парижа, переданы турецкими властями Палестины католикам.
Реакция была бурной как в самой Османской империи, на тот момент владевшей Иерусалимом, так и во внешнем православном мире. Было грубо и публично нарушено закрепленное договорами право России на покровительство православия в Турции.
Унижение православных святынь – постоянная черта поведения агрессоров в этой войне. Не случайно она получила и второе название – «битва за Ясли Господни». А главной мишенью для нападения, совсем не случайно, был выбран именно Крым, а в нем Севастополь: это не просто крупнейшая военно-морская база России на Черном море, «это место – могила язычества, это — место рождества православия, это – место рождения народа руського», еще не разделенного на народы – белорусов, украинцев и русских.
Обращает на себя внимание и тот факт, что французы «взяли в плен» Херсонесский колокол, продержали его почти 60 лет в соборе Парижской Богоматери, там, где находится «терновый венец Господень», и только после настоятельных требований вернули его России.
И не только сегодня, но и в 19 ст., вопрос «о ключах» казался лишенным всякой важности и значения, хотя раскол все углублялся, пока не достиг максимальной глубины.
Н.Я. Данилевский пророчески предупреждал: «Этот спор о ключах, который многие даже у нас представляют себе чем-то ничтожным, недостойным людей, имеющих счастье жить в просвещенном 19 ст., имел для России, даже с исключительно политической точки зрения, гораздо более важности, чем какой-нибудь вопрос о границах…».
Счастливая образованность века 19-го казалась более важной вопросов веры, за что мы и расплачиваемся как в веке 20-м, так и в наступившем 21-м. (2).
«Истинные идеологи Восточной войны отчетливо осознавали подлинное значение событий, их сакральный смысл». Архиепископ Парижский кардинал Сибур громогласно утверждал: «Война, в которую вступила Франция с Россией, не есть война политическая, но единственно война религиозная». Все другие основания – есть только предлоги. Цель нового крестового похода – «уничтожить православную ересь».
Крымская война была первой в новое время попыткой насильственного расчленения России, задуманной и спланированной в Европе. Против России объединенным фронтом выступила Европа, хотя каждое в отдельности государство в недалеком прошлом было чем-то жизненно — важным обязано России. И эта обязанность их тяготила и вызывала неприязнь, и даже злость. Оттаманская, Французская, Британская и Австрийская империи пережили свой зенит могущества, а Россия только входила в него.
Напавшие на Россию государства включали в себя: помимо Великобритании, Франции, Австрии и Турции еще — Молдавию, Румынию, Болгарию, Сербию, Албанию, Боснию, Герцоговину, Черногорию, Хорватию, Мальту, Италию, Сардинию, Чехию, Словакию, Венгрию, Пруссию и страны Германского союза. Задействованы были и народы Африки, Канады, Азии, в т.ч. и Кавказского региона, Индии, Австралии и Новой Зеландии.
В армиях напавших на Россию воевали: англичане и ирландцы, шотландцы и французы, итальянцы и турки, австралийцы и новозеландцы, поляки и венгры, немцы и швейцарцы, египтяне и тунисцы, казаки – некрасовцы, горцы и североамериканцы. Французы привезли в Крым даже экзотических зуавов.
Европейские историки настойчиво убеждали общественность, что именно Россия инициатор Крымской войны, отвергающая мирные инициативы Великобритании и Франции. Но архивы утверждают обратное: «не выпускать Россию из войны», из всех сил бороться против всяких запоздалых попыток русских, осознавших опасность начатого, пытающуюся отказаться от первоначальных планов; только продолжать и продолжать начатую войну, расширяя ее границы, — вот лозунг Западной коалиции.
