«Остров Крым» по-китайски
«Со всех сторон к берегам подходят десантные суда,
на пляжи высаживаются танковые колонны, в бухты — морская пехота…
Радарные системы оповещают о приближающемся соединении истребительной авиации».
Василий Аксенов, «Остров Крым»
Михаил ВОВЧЕНКО
Для нас, жителей Крыма, приведенная цитата из известного романа — не более чем финал литературной фантазии. Можно по-разному относиться к роману «Остров Крым»: кому-то хотелось бы видеть более оптимистический конец, но на все — воля автора.
Создав это произведение, Аксенов внес элемент сослагательности в нашу историю. При этом его фантазии во многом переплетаются с реальной историей, только это история другого острова и другого государства — Тайваня и Китая.
Тайвань — остров в южной части Восточно-Китайского моря (территория — около 35 тыс. кв.км, население — около 25 млн. человек, 97% которых составляют китайцы). Административным центром является город Тайбэй. Де-юре Тайвань и ряд прилегающих к нему мелких островов — провинция Китайской Народной Республики.
С 1895 по 1945 гг. Тайвань принадлежал Японии, после Второй мировой войны он был возвращен Китаю. После окончания гражданской войны в Китае в 1949 году провозглашается КНР, а на Тайване оседают остатки свергнутого Мао Цзэдуном правительства Чан Кайши.
Генералиссимус Чан Кайши — именно тот человек, с именем которого непосредственно связано существование проблемы острова Тайвань. Это он смог вывезти с материка на остров остатки китайской «белой армии» и практически весь военно-морской флот Китая, осуществив то, что не удалось в свое время барону Врангелю в Крыму.
Генералиссимус Чан Кайши, наряду с Мао Цзэдуном и Дэн Сяопином, вне всякого сомнения, является ярчайшей политической фигурой Китая ХХ века. В то же время по противоречивости своих воззрений и убеждений он не имел себе равных.
В 1923 году, будучи главой делегации Гоминдана (правящая партия Китая того периода) в Москве, Чан говорил, что «всегда считал РКП(б) и Гоминдан родными сестрами». В середине 30-х он заявляет: «Но только ли Германия с ее спартанской дисциплиной является примером для Китая? И Япония!» Это его заявление было сделано, когда Япония уже развернула агрессию против Китая.
В 1945 году Чан пьет с американскими генералами «за лучшее взаимопонимание между народами». Генералиссимус не гнушался любых союзников для сохранения власти, с чисто восточной хитростью лавируя в мировой политике.
Будучи главкомом Народно-революционной армии Китая, он привлекал советников и военную помощь со всего мира. Например, в 1926 году советником у него был легендарный красный командарм В.К.Блюхер. Известен факт, что Чан Кайши даже предлагал Блюхеру принять командование НРА!
Другой факт: в тридцатые годы на севере Китая против японцев сражаются советские летчики, а на юге — американские и канадские.
В 1933 году в разработке оперативных планов против китайской Красной Армии принимают участие немецкие офицеры, а глава рейхсвера Ганс фон Сект по поручению Гитлера становится начальником Генштаба в армии Чан Кайши. Даже брак Чана был одним из средств укрепления личной власти: чтобы обрести влиятельную родню, он принял христианство.
При всей своей одиозности и противоречивости генералиссимус имел двух союзников, которым никогда не изменял. Это тайные шанхайские общества (проще говоря, мафия), к услугам которых он прибегал в самые критические моменты своей жизни.
Перед переправкой на Тайвань в 1949 году Чан удерживал Шанхай до последнего и даже грозился устроить маоистам второй Сталинград. Второй силой, на которую всю жизнь опирался Чан Кайши, был Конфуций, вернее, созданное им учение.
«Присущая Китаю философия жизни, созданная Конфуцием, — писал Чан в своей книге «Судьбы Китая», — превратилась в совершенную систему, превосходящую любую философию в мире». Правитель, согласно Конфуцию, олицетворяет «совершенного человека» — мыслящую личность, а его подданные — безликую массу, нуждающуюся в управлении.
После Второй мировой войны Чан Кайши и его партия не смогли удержаться у власти, несмотря даже на поддержку США. В 1949 году наступает эра Мао Цзэдуна.
Чан покидает материк ярым антикоммунистом. Надо признать, что к моменту прибытия чанкайшистов на Тайвань остров не был пустым местом: за пятьдесят лет колониального правления японцы создали там необходимую для осуществления военных операций в зоне южных морей развитую военно-промышленную инфраструктуру.
Кроме традиционных производств (чая, лесоматериалов, камфары, цемента) в годы войны здесь был налажен выпуск стали, алюминия, каучука, нефтепродуктов. Промышленность располагала достаточным количеством квалифицированных кадров.
Кроме того, в течение 1948-49 гг. на Тайвань с материка перебралось около 2 млн. человек, которых вполне можно было назвать цветом нации. Они вывезли из Китая большое количество культурных и материальных ценностей.
На Тайвань переместились и многие научные центры. Одним из последних приказов Чан Кайши был перевод золотого запаса Китая на Тайвань. Эти факторы сыграли ключевую роль в осуществлении будущего «тайваньского экономического чуда».
Резонно возникает вопрос: почему же после войны не образовались два Китая, как это случилось, например, с Германией или Кореей?
В этом, пожалуй, и состоит главная особенность тайваньской проблемы. Дело в том, что и маоисты, и чанкайшисты категорически отвергали идею разделения страны. При этом каждая из сторон считала себя единственно законной властью для всего Китая. Особенно старался сохранить лицо Чан Кайши. «Тайвань, — заявлял он, — является местом временного пребывания центрального правительства Китая», а материковая часть страны считалась «зоной, временно оккупированной коммунистами».
На острове функционировал парламент, избранный еще в 1948 году, причем 35% его членов были избраны на свои должности пожизненно.
До конца 80-х годов проводились лишь довыборы в парламент, а рождение на материке было непременным условием для депутата. В свойственной ему манере Чан жестко подавлял на острове сепаратизм, хотя при этом ему приходилось сражаться «на два фронта».
С одной стороны, действовали этнические китайцы, родившиеся на Тайване, которые то обращались в ООН с требованием учреждения международной опеки над островом, то просили США ввести туда свои войска.
Сепаратисты считали, что диктатура Чан Кайши — шаг в направлении «освобождения Тайваня коммунистическим Китаем». Большинство их выехало в Гонконг и США, где была создана Лига за освобождение Формозы (европейское название Тайваня).
Другой силой, борющейся за ликвидацию власти китайцев как таковой, стала аборигенная нация — гаошань. Однако поскольку общая численность этой коренной народности не превышает 3% островного населения, то перспективы ее борьбы за независимость практически равны нулю.
Трудно судить, чем в большей степени была позиция тайваньского диктатора относительно единого Китая — проявлением его дальновидности или же амбициозности. Тем не менее, вкупе с поддержкой США она помогла сохранению его режима на острове.
Чан, прекрасно зная Мао Цзэдуна и его окружение, отдавал себе отчет в том, что в случае провозглашения им независимости Тайваня коммунисты на следующий же день атаковали бы остров, не считаясь ни с какими потерями, — Мао неоднократно заявлял об этом.
Особенно напряженная ситуация складывалась в 1954 и 1958 гг., когда Мао готов был посадить на рыбацкие джонки два миллиона человек и высадить на остров десант, хотя в то время весь военно-морской флот Китая оставался в руках Чан Кайши.
В дополнение к этому в тайваньском проливе постоянно находился 7-й флот США, который готов был немедленно прийти на помощь Тайваню в случае кризиса. Мао сдерживали и советские военные советники, убеждавшие его в том, что ни одна джонка просто не доплывет до острова — и не понадобится даже ни одного выстрела: достаточно будет просто топить джонки в проливе.
С другой стороны, советская сторона опасалась быть втянутой в серьезный международный конфликт с США в случае прямого столкновения Китая с Тайванем. Пока были живы такие непримиримые противники, как Мао Цзэдун и Чан Кайши, ни о каком политическом решении не могло быть и речи.
Требовалось время для либерализации режимов по обе стороны пролива. История распорядилась так, что оба почти одновременно — Чан в 1975-м, а Мао в 1976 году — ушли из жизни.
В 1978 году в КНР начинается эпоха великих экономических реформ Дэн Сяопина. Тайвань же к этому времени уже находился в первых рядах «азиатских тигров» и вплотную занялся политическими реформами.
Инициировавший их новый лидер Тайваня Цзян Цзинго не столь известен, как Чан Кайши, но упомянуть о нем стоит обязательно. Судьба его во многом уникальна: Цзян, сын Чан Кайши от первого брака, долгое время жил и работал в Советском Союзе под псевдонимом Елизаров.
В середине 20-х годов Николай Васильевич Елизаров был слушателем коммунистического университета трудящихся Востока, секретарем комсомольской ячейки. Позднее, по рекомендации исполкома Коминтерна, он поступает в академию РККА в Ленинграде.
Становится членом комсомольского бюро академии, а в феврале 1930 года — кандидатом в члены ВКП(б). В начале 30-х Елизаров — на строительстве «Уралмаша»; с 1934 по 1937 гг. исполняет обязанности ответственного редактора газеты «За тяжелое машиностроение». В 1936 году вступает в ряды ВКП(б), депутат Орджоникидзевского райсовета Свердловска. С марта 1937 года — заместитель заведующего орготделом горсовета. Далее — застенки НКВД…
По сути, Чан Кайши оставил сына Сталину в качестве заложника, чтобы продемонстрировать свою лояльность большевикам. Однако, когда Чан совершил переворот в 1927 году, Елизаров первым осудил жестокое отношение гоминдановцев к коммунистам и профсоюзным организациям Китая.
Он обратился к отцу с открытым письмом в газете «Правда» от 21 апреля 1927 года. В нем есть такие строки: «Победа твоя временна и непрочна. Коммунисты с каждым днем крепнут силами для будущей борьбы. < ...> Мы разделаемся с тобой. Борясь с капиталистами, убрать с дороги тебя, их пешку, не так трудно!»
Это письмо стало фактическим отречением сына от отца, что в глазах китайцев является тяжелейшим грехом, нарушающим один из основных конфуцианских постулатов о почитании родителей. Можно представить, какую душевную драму пережил тогда 18-летний Цзян. Со временем Чан Кайши простил сына, а в 37-м сумел вытащить его из лап НКВД и переправить вместе с русской женой на родину.
Цзян Цзинго пережил своего отца всего на 13 лет, но успел много сделать для экономического процветания Тайваня и демократизации его политического режима.
Это при нем на острове было отменено военное положение, существовавшее там вплоть до 1984 года. По договоренности с КНР были разрешены поездки островитян на материк, установлена телефонная связь, стала развиваться торговля.
Тайваньцы превратились в самых желанных инвесторов по ту сторону пролива. Конечно же, столь коренным переменам благоприятствовали реформы Дэн Сяопина, его политика, направленная на объединение страны.
В 1984 году КНР и Великобритания подписывают декларацию о возвращении Гонконга.
Тайваню, в свою очередь, предлагаются еще более либеральные условия объединения — не только с сохранением самоуправления и собственной валюты, но и островных вооруженных сил.
В годы правления Цзяна на острове развивается многопартийность. Во властные структуры приходит большое количество молодых политиков, родившихся уже на Тайване.
Вице-президентом становится Ли Дэнхуэй, коренной тайванец, сменивший Цзяна на посту президента после его смерти в 1988 году.
За три года до кончины Цзян Цзинго заявил, что никто из его детей не будет добиваться поста главы Тайваня, и отправил самого политически активного сына торгпредом в Сингапур.
Назначение Ли Дэнхуэя на президентский пост усложнило взаимоотношения Тайваня с КНР. Занявшие ведущие позиции во властных структурах коренные островитяне уже не испытывают столь присущих старой гвардии ностальгических чувств и открыто говорят об абсурдности освобождения материка от коммунистической диктатуры, уповая более на экономические рычаги воздействия на Пекин.
Современные тайваньские лидеры не исключают и возможности объединения страны в будущем, но по своему плану. Этот сценарий уже начал реализовываться в виде массированной экспансии тайваньских бизнесменов на материк — ведь иного поля приложения капиталов у них нет!
Любая попытка установления тайваньцами внешних связей за пределами Китая тут же блокируется последним по дипломатическим каналам. Островитяне пытались проявить активность на территории бывшего СССР: в Прибалтике, странах Центральной Азии. Не обошли вниманием и Украину, в том числе Крым.
В 1994 году Президент Крыма Мешков был приглашен посетить Тайвань. Однако в МИД Украины поступила резкая нота протеста со стороны КНР. Естественно, Украина не решилась пойти на конфликт.
Визит группы тайваньских бизнесменов, состоявшийся годом позже, также успеха не имел. «Отличился» Верховный Совет Крыма и в 1996 году, когда его руководство приняло вице-премьера правительства Тайваня, что вновь добавило проблем Киеву.
Надо отметить, что любые встречи тайваньских официальных лиц с представителями официальных властей других стран, даже местного уровня, неизменно вызывают немедленную негативную реакцию Пекина.
Находясь под жестким прессингом КНР, тайваньцы вынуждены вкладывать деньги в материковую экономику. Делать это они умеют — и весьма успешно.
К примеру, валютные резервы острова составляют более 100 млрд. долларов США, что не на много меньше, чем у КНР. Если вначале капиталы осторожно инвестировались в провинции на побережье КНР, то в 90-е годы они широким потоком пошли в Шанхай, где благодаря средствам островитян возник полуторамиллионный пригород с третьей в мире по высоте телевышкой.
В 1990 году там планировалось закончить строительство самого высокого в мире здания. Мэр Шанхая готов по первому сигналу прийти на помощь тайваньским бизнесменам в решении любых проблем.
Уместно напомнить, что до гражданской войны Шанхай служил главной опорой Чан Кайши и Гоминдана, и поэтому нынешний интерес к нему со стороны Тайваня не выглядит случайным.
…Описанный Аксеновым сценарий развития событий — конечно, самый нежелательный для Тайваня. И, несмотря на плотную экономическую кооперацию с материком, основания для опасений у островитян пока остаются: Пекин не раз заявлял, что в случае необходимости он не исключает возможности силового решения островной проблемы.
Модернизация Народной армии Китая, наращивание его военного потенциала также говорят о многом…
«ОК», №2
февраль-март 1999 г.